АЛЬМАНАХ № 8 2020 г. В ОГЛАВЛЕНИЕ

УБИЙСТВО ЦАРСКОЙ СЕМЬИ И ЕЁ СВИТЫ

Данные судебного расследования

I

Господину Министру Юстиции
Прокурора Казанской Судебной Палаты

РАПОРТ

Имею честь представить Вам, Господин Министр, нижеследующие данные, добытые предварительным следствием по делу об убийстве б. императора Николая II и его семьи.

Первое заявление

30 (17) июля 1918 года в городе Екатеринбурге товарищем прокурора Kутузовым был составлен протокол заявления ему гражданина означенного города Федора Никифоровича Горшкова о том, что от судебного следователя Томашевского, узнавшего о том в свою очередь от лица, как бы бывшего очевидцем, или близко стоявшего к советской власти, ему известны нижеследующие подробности убийства государя и его семьи.

Вся царская семья, вместе с б. государем Николаем II, была собрана в столовой комнате, где им объявили, что все они будут расстреляны, при чем вскоре и последовал залп латышей, после которого все они упали на пол. После этого латыши стали проверять, все ли убиты, причем оказалось, что осталась жива б. великая княжна Анастасия Николаевна, и когда до неё прикоснулись, то она страшно закричала. После этого ей был нанесён прикладом ружья удар по голове и кроме того две штыковых раны.

Этот протокол заявления Горшкова послужил основанием для начатия предварительного следствия, которое и. д. прокурора суда товарищем прокурора Кутузовым и было предложено судебному следователю по важнейшим делам Намёткину. Одновременно с сим в распоряжение судебного следователя были переданы обгорелые остатки разных вещей и Мальтийский крест, которые были найдены при следующих обстоятельствах.

Следы преступления

Числа 16 или 18 июля крестьянами деревни Коптяков, Верх-Исетской волости, находящейся верстах в 18 от Екатеринбурга, было замечено какое-то передвижение красноармейских отрядов в расположенном близ деревни лесу, причем в район этой местности никто не допускался. Крестьяне упомянутой деревни, Андрей Шереметевский, Михаил Алфёров и др., после оставления этого леса красноармейцами, отправились туда, причем протоптанная красноармейцами дорога и привела их к заброшенным шахтам.

Здесь, в шагах в двух от одной из шахт, оказался наброшенный бугор с остатками на нём костра. При разрытии этого костра названными крестьянами были найдены крест с зелёными на нём камнями, четыре планшетки от корсетов, пряжки от подтяжек, туфли, пуговицы, кнопки и четыре бусы. При спуске одного из крестьян по веревке в шахту, на водяной поверхности были замечены плавающими палка, кора, доски, свежая хвоя и железная лопата. Близ костра была замечена береза с написанной на ее коре надписью: «Горный техник И.А. Фесенко 11 июля 1918 года». При подробном затем осмотре этого места судебным следователем, вблизи той же шахты, именуемой «Исетский Рудник», среди обгорелых палок и углей была найдена старая обгорелая дамская сумочка; саженях же в 12 от шахты были найдены обгорелые тряпки, кружева и какие-то чёрные обгорелые обломки.

Кроме того, присутствовавшим при обыске капитаном Пометковским был найден сильно загрязненный водянистого цвета камень, значительной величины, оказавшийся затем, при осмотре его впоследствии через эксперта ювелира, высокой ценности (не менее ста тысяч) бриллиантом. Недалеко от этого места были также найдены два небольших загрязненных осколка изумруда и жемчуга и обрывок материи с сильным запахом керосина. Наконец, у самого края широкой шахты, в глине найден небольшой осколок нарезной ручной бомбы, при спуске же в шахту на стенах её были обнаружены следы от разрыва ручной бомбы.

В царской тюрьме

Далее, в период времени с 2 по 8 августа с. г. судебным следователем был произведён осмотр находящегося в Екатеринбурге дома Ипатьева, в который под строгим караулом были помещены б. император Николай и его семья.

Ввиду особой важности дела, согласно примечания 2 к ст. Учр. Судебн. Уст. и на основании предложения и. д. прокурора, означенное дело, определением Окружного Суда от 25 июля (7 августа), было возложено на члена суда И.А. Сергеева, коим и были произведены нижеследующие следственные действия.

11—14 августа был произведён осмотр помещений нижнего этажа дома Ипатьева, где обращает на себя особое внимание лишь одна комната, в коей происходил расстрел. Длина этой комнаты 7 арш. 8 верш, и ширина 6 арш. 4 вершка. На одной из стен этой комнаты, противоположной от выхода, имеется 16 углублений, расположенных на разном расстоянии от пола в этой комнате.

Части дерева в тех местах стены и пола, где оказались отверстия, были вырезаны в виде квадратов, причем по осмотре оказалось, что эти отверстия являются каналами для револьверных пуль.

По расположению пулевых отверстий в стене комнаты можно придти к заключению, что расстреливались лица, стоявшие на коленях.

Рассказ камердинера б. государя

15—16 августа был допрошен свидетель Терентий Иванович Чемадуров, состоявший камердинером б. императора Николая II. Находясь в течение 10 лет при царской семье, свидетель этот подробно описывает жизнь и привычки б. государя Николая II. 15 (28) апреля совершенно неожиданно было объявлено категорическое распоряжение центр. исп. ком. С. К. и Р. Д. о немедленном переселении царской семьи в Екатеринбург, причем указания б. императора на болезнь сына были оставлены без внимания. Решено было оставить больного бывшего наследника на попечении сестер и придворных особ; в Екатеринбург же поехали б. государь с государыней, великая княжна Мария Николаевна, а также придворные: князь Долгоруков, профессор Боткин и служители: он, — Чемадуров, детский лакей Седнев и комнатная женщина Демидова.

По приезде в Екатеринбург, их тотчас же подвергли тщательному и грубому обыску, который производили некий Б.В. Диковский и комендант дома Авдеев.

В доме Ипатьева режим был установлен крайне тяжёлый и отношение охраны было резко вызывающее.

Дом тщательно окарауливался как снаружи, так и изнутри, красноармейцами, которых было до 36 человек. 9 (22) мая прибыли в Екатеринбург и остальные члены семьи: Алексей Николаевич, Анастасия и Татьяна Николаевны и несколько лиц свиты. Он, свидетель, по приезде в Екатеринбург, был прямо отправлен в тюрьму, где и просидел до освобождения города чехословацкими войсками, почему и не знает какая судьба постигла б. царя и его семью.

Рассказ преподавателя французского языка П. Жильяра

12 сентября был допрошен свидетель Пётр Жильяр, состоявший преподавателем французского языка при дворе, который также подробно описывает жизнь царской семьи как до революции, так и после неё.

Согласно удостоверения этого свидетеля, предъявленный ему найденный бриллиант был зашит в пуговице или великой княжны Ольги Николаевны, или же Татьяны Николаевны. Из других вещественных по делу доказательств свидетель признал серьги с жемчужиной принадлежащими б. государыне, находя их вполне тождественными; найденные же и предъявленные пластинки со вставными зубами весьма похожи на такие же, принадлежащие доктору Боткину...

Царские ценности у красноармейцев

Наконец, 6 сентября 1918 года из Управления Уголовного Розыска поступило дознание об отобрании значительного количества (около 100 штук) разных предметов также принадлежавших царской семье, у красноармейца Кузьмы Иванова Летемитина, по поводу коих последний объяснил, что получил эти вещи частью при уборке дома Ипатьева, частью от своего брата Михаила Летемитина. Вместе с тем, состоя в составе караула, охранявшего дом Ипатьева, Летемитин со слов какого-то охранника рассказывал, что в ночь на 17 июля внизу помещения дома Ипатьева б. император с женой, детьми, лакеем, поваром и фрейлинами были расстреляны, о чем ему известно со слов бывшего в ту ночь на посту красноармейца Стрекотина.

По словам последнего, государя убил комендант Юровский, прочитавший перед тем какую-то бумагу, причем бывшая государыня и старшая дочь перекрестились. После убийства государя, стали стрелять латыши и упомянутый «разводящий» рабочий Медведев, расстреляв всю царскую семью и бывших с ним придворных. После расстрела охранниками были замыты и засыпаны песком на полу следы крови, трупы же покойных помещены в грузовой автомобиль.

Впоследствии он спрашивал шофёра грузовика, из рабочих фабрики Злоказова, по фамилии ему не известного, который подтвердил, что трупы они вывезли в лес, где чуть не застряли в трясине.

Спрошенный на дознании военный чиновник Пётр Алексеевич Леонов показал, что 17 июля 1918 года, комиссаром снабжения фронта Горбуновым были потребованы 5 грузовых автомобилей, из коих на одном было 2 бочки бензина. При этом два автомобиля были возвращены обратно 18 июля с пустыми бочками от бензина, 2 других автомобиля вернулись несколько позднее того же 18 июля, последний же автомобиль возвратился при такой обстановке: по требованию названного Горбунова он подъехал к Американской гостинице, где помещалась чрезвычайная следственная комиссия (https://www.simvolika.org/article_fsb002.htm). Шофёра, доставившего автомобиль, сменили другим из Американской гостиницы и отправили домой. Затем, 19 уже июля, около 6 ч. этот автомобиль был возвращён вновь тем же шофёром из Американской гостиницы, причём автомобиль был весь в крови и грязи, хотя было заметно, что его мыли.

Совещание комиссаров и коммунистов-убийц

По свидетельству Кутенкова, он в мае месяце занял должность заведывающего хозяйством рабочего клуба на заводе Верх-Исетском. Числа 18—19 июля, часа в 4 утра, в клуб пришли: председатель исп. ком. С. Р. и С. Д. Сергей Павлович Млышкин, военный комиссар Пётр Ермаков и видные члены партии большевиков: Александр Костоусов, Василий Леватных, Николай Партин и Александр Кривцов. Здесь в клубе, в партийной комнате, названные лица о чём-то таинственно совещались, причём до него — свидетеля, донеслась фраза: «всех их было 13 человек, 13-й доктор»...

Увидав его, свидетеля, названные лица, не желая продолжать разговор при нём, тот час же вышли в сад; он же Кутенков, заинтересовавшись их разговором, незаметно прошел за ними, спрятался в траве и стал слушать. Прежде всего до него долетела фраза Костоусова: «второй день приходится возиться, вчера хоронили, а сегодня перехоранивали»...

Из дальнейшего разговора он понял, что Леватных, Партин и Костоусов принимали участие в погребении убитого государя и его семьи. Вопросы предлагал Кривцов, объяснения же давали и хвастались своими поступками Леватных и Партин. Так, Леватных между прочим, сказал: «Когда мы пришли, они были еще тёплые, я сам щупал царицу и она была тёплая... теперь и умереть не грешно, щупал у царицы»...

Затем следовали вопросы, как были убитые одеты, красивы ли они, сколько их, причём про одежду Партин сказал, что все они в штатском платье, что в одежде были зашиты разные драгоценности, что красивых среди них никого. Он, свидетель, слышал кем-то вставленную фразу: «у мёртвых красоту не узнаешь». Он, свидетель, слышал, как кто-то сказал, что про наследника говорили, что он умер в Тобольске, но и он здесь.

О месте погребения убитых было сказано: что сначала их похоронили в двух местах за Екатеринбургом, а затем увезли дальше и похоронили в разных местах, но где именно они не говорили. Кто-то из говорящих перечислял их имена: «Николаша, Саша, Татьяна, наследник, Вырубова» и ещё какие-то имена, которых он не расслышал, причём ещё было сказано: «тринадцатый — доктор»...

Прокурор Казанской Суд. Палаты Н. Миролюбов.
Секретарь (подпись).
Верно: Начальник 3-го Отдела Николаев.
12 декабря 1918 г. №38.
гор. Омск.

 

II

Дополнительные данные

Его Превосходительству
Господину Прокурору
Казанской Судебной Палаты
Прокурора Екатеринбургского
Окружного Суда

ПРЕДСТАВЛЕНИЕ

За период времени с 14 ноября производящим следствие членом суда Сергеевым были допрошены свидетели: Пётр Богоявленский, Семён Новиков, Анна Костоусова, Наталья Котова, Елена Цеберле, Александр Самойлов, Фёдор Иванов, Ольга Дёмина, Афанасий Ёлкин, Галина Ощепкова, Михаил Томашевский, Григорий Агафонов и Капитолина Агафонова.

Из числа означенных свидетелей лишь последние трое: Томашевский, Григорий и Капитолина Агафоновы внесли в дело самосостоятельный материал, прочие же будучи ранее спрошены, на дознании подтверждали свои показания.

Что касается свидетелей: Томашевского, Григория и Капитолины Агафоновых, то из них Томашевский передаёт рассказ об убийстве бывшего государя Николая II и его семьи, со слов своего знакомого, вышеупомянутого Григория Агафонова: этот последний тот же рассказ передаёт со слов своей жены Капитолины Агафоновой; сущность же показания последней представляется в следующем: у неё, Капитолины Агафоновой, есть брат Анатолий Якимов, который состоял в красной армии и, находясь в городе Екатеринбурге, последнее время был назначен в команду, охранявшую дом Ипатьева, где была заключена царская семья.

Картина кошмарного злодеяния

Как-то в июле месяце Анатолий пришёл к ней, имея крайне измученный вид. На вопрос, что случилось, он в сильном волнении заявил, что минувшей ночью «Николай Романов, вся его семья, доктор, фрейлина и лакей убиты». По словам Анатолия, присутствовавшего при убийстве, злодеяние было совершено при следующей обстановке: в первом часу ночи всех заключенных разбудили и попросили сойти вниз. Здесь им объявили, что в Екатеринбург скоро придёт враг (https://www.simvolika.org/project03_11.htm) и потому они должны быть убиты. По словам Анатолия Якимова, их пришлось «пристреливать», добивать прикладами, прикалывать штыками. Особенно много «возни» было с фрейлиной Вырубовой. Она всё бегала и закрывалась подушкой, на теле её оказались 32 раны.

Великая княжна Анастасия Николаевна упала в обморок. Когда её стали осматривать, она «дико завизжала», после чего её добили штыками и прикладами. По словам Анатолия, сцена убийства была так жестока, что трудно было вынести её и он неоднократно «выходил на воздух, чтобы освежиться». Кто именно участвовал в расстреле и сколько было убийц, Анатолий не говорил; говорил только, что стреляли не красноармейцы, а латыши и какие-то «главные», приехавшие из совета. Этих главных было пять человек. Крови было так много, что её заметали метлой. Убитых перенесли в автомобили и увезли в лес, где их похоронили в заранее приготовленной общей яме. Где именно находится место погребения Анатолий не говорил. К 6 часам, по словам Анатолия, управились совсем, причём в подушках нашли пачки крупных денег и бриллианты.

Этому «признанию» Анатолия, по свидетельству Григория Агафонова, нельзя было не верить, так как даже к вечеру того же дня, т.е. после казни, когда он пришёл с ними проститься, вид его был «прямо поразителен»: лицо осунувшееся, зрачки расширены, нижняя губа, во время разговора, тряслась. Ясно было видно, что за минувшую ночь он пережил что-то потрясающее. В тот же день он уехал на вокзал и где находится в настоящее время — неизвестно.

Представляя о вышеупомянутом и прилагая при сём копию донесения Товарища Прокурора Магницкого о расследовании в августе месяце 1918 шахты и окружающей её местности с целью обнаружить тела б. императора Николая II и членов его семьи, вместе с тем доношу Вам Господин Прокурор, что таковая же копия мною вместе с сим препровождена производящему следствие члену Суда Сергееву. Независимо от этого, на основании и с соблюдением 368-1 ст. У. У. С. предложено изъять из Екатеринбургской почтово-телеграфной конторы всю телеграфную корреспонденцию (телеграфные ленты областного совета народных комиссаров, которая окажется относящейся к делу об убийстве б. государя Николая II и его семьи), с целью установления отношений к судьбе, б. императора Николая II как их самих, так и со стороны центральных советских властей.

Наконец, в дополнение к представлению моему от 20 декабря 1918 года доношу, что всех фотографических снимков с дома Ипатьева — места заключения б. императора Николая II й его семьи, — по распоряжению Члена Суда Сергеева, было сделано 8, из коих 1 представляет внешний вид дома в том именно виде, какой он имел во время заключения царской семьи (дом был занесён высоким забором из досок наподобие тюремной ограды), остальные же снимки — внутреннего вида всех комнат и отдельный вид комнаты, где был произведён расстрел.

Прокурор Иорданский.
Начальник 3-го отделения Николаев.

 

III

Выдержки из сообщения министра юстиции союзному совету в Париже

«17 июля крестьяне деревни Коптяки, Верхне-Исетской волости Андрей Шеметьевский, Михаил Алфёров и др., заметили в 18 верстах от Екатеринбурга красноармейские части.

После ухода этих частей, те же крестьяне, возвращаясь домой по той дороге, по которой следовали красноармейцы, заметили ямку, вырытую для костра. Разобрав в ней пепел, они нашли изумрудный крест, 4 корсетных уса, серьги, пряжку для подтяжек, туфли, пуговицы и пр. вещи.

Судебный следователь, произведя тщательное исследование этого места, нашел куски платья и кружева; кроме того два маленьких изумрудных изделия, кусок материи с запахом керосина, и бриллиант, вделанный в платину. Ювелир, специально приглашенный, определил особенную чистоту его воды. Согласно экспертизе этого ювелира, камень принадлежал целому колье артистической работы.

После промывки рядом стоявших котлов были найдены палец женской руки, фальшивая челюсть, осколки бомбы, кусок галстуха и пр. незначительные предметы.

На допросе, Пьер Жильяр, преподаватель наследника, признал бриллиант, за принадлежавший одной из великих княжон, а серьгу — экс-императрице. Дядька же наследника Деревенько узнал челюсть, которую носил д-р Боткин.

Сравнение найденных серёг с серьгами на фотографиях Александры Фёодоровны не вызывает никаких сомнений, кому он принадлежали. Другая серьга найдена не была. Зато было найдено несколько жемчужин, которые по мнению эксперта ювелира, принадлежали второй не найденной серьге, идентичной с первой.

Что же касается пальца, то доктора указали на особенную холёность ногтя и на принадлежность его породистой руке.

В сентябре месяце пленный красноармеец, по фамилии Летемин доставил следственной комиссии около сотни вещей, принадлежавших царской семье.

Часть вещей он взял при чистке дома Ипатьева в Екатеринбурге, где содержался с семьей отрекшийся император, а остальные вещи он получил от своего брата, тоже красноармейца.

Летемин показал, что он состоял в числе стражи, охранявшей дом Ипатьева.

Он стал на караул в 8 час. утра 17 июля, как раз после исторической ночи. Будучи уже на посту, он заметил некоего Седенёва, который был приставлен к царю. Удивленный тем, что видит его не в самом доме Ипатьева, он спросил Седенёва, почему он не при императоре. Седенёв дал уклончивый ответ, а тут же стоявший другой красноармеец заявил, что в эту ночь, царь, царица, дети, лакей и все фрейлины были расстреляны; это он узнал от Стекорина, часового при доме Ипатьева в ночь с 16 на 17 июля. По словам Стекорина, убил императора комендант Туровский, заставивший прочесть того какую-то бумагу; императрица и старшие дочери были убиты, творя крестное знамение. Кровь была сразу смыта, а пол засыпан песком; трупы же были увезены на грузовом автомобиле.

Конец легенды

Несмотря на все факты, доказывающие несомненность наличия гнусного убийства, целый ряд лиц утверждает, что члены царской семьи не были расстреляны, а были перевезены из Екатеринбурга в Пермь или Верхотурье. В виду этого было произведено специальное расследование, которое, однако, не подтвердило эти слухи, так как не нашлось ни одного лица, которое само бы видело отъезд царской семьи.

Недавно была захвачена вся телеграфная переписка областного екатеринбургского совдепа. Переписка эта будет тщательно исследована местными и центральными властями. Кроме того, только что арестован указанный выше Павел Медведев, который будет подвергнут специальному допросу. Благодаря его показаниям комиссия рассчитывает найти место погребения убитых.

Министерство юстиции уделяет особенное внимание вопросу о расследовании убийства. Все вещи, собранные во время следствия и принадлежавшие царской семье, тщательно сохраняются и представляют крупный исторический интерес».

Министр юстиции Старынкевич.
Копию с подлинным заверил:
Директор II Департамента Н. Никифоров.

 
Фотографический снимок с расписки председателя уральского «совдепа» в «получении» бывшего царя
 

Электронная версия брошюры публикуется по изданию «Убийство царской семьи и её свиты» (Официальные документы. С приложением фотографического снимка с расписки председателя уральского «совдепа» в «получении» бывшего царя), издательство «Русская мысль», Константинополь. Типография издательск. т-ва «Пресса», Асманли Месджид, 35. 1920 г.

 

наверх